Передачи


Читает автор


Интервью


Новости


Народный поэт

Рассказы Юрия Казакова



было такое смертельное, что ли, понимаешь? Чтобы я погорел на этом деле к чертям собачьим! А?

-- Ничего, ничего,-- сказал я.-- Спокойно, старик! У тебя хоть некрасивые есть, а у меня ничего. А вот видишь, сижу, коньячок пью, музыку слушаю -- и ничего.

-- А какие бабы есть несчастные! -- сказал мой друг и пригорюнился, подперся.-- Мне их всех страшно жалко. Женщины все-таки. Они ведь нежные. У них животы очень нежные, знаешь?

-- Брось! -- сказал я.-- Дай-ка лучше сигарету, посидим, покурим, музычку послушаем. Мы же с тобой в отпуску. Нам надо отдыхать, салага ты скуластая!

В это время музыканты умолкают, скрипач кладет скрипку на стул, сходит с эстрады и идет мимо нашего столика. Он сошел будто бы только промяться, но я знаю -- ждет, когда его кто-нибудь позовет и что-нибудь закажет из песен.

-- Маэстро! -- говорю я ему.-- Вы здорово играете! Скрипач тотчас подходит к нам.

-- Разрешите? -- спрашивает он как-то не по-русски и садится. Он разгорячен, потен, резко пахнет, как пахнут запаленные лошади, улыбается одновременно заискивающе и нагло, но в глубине его выпученных глаз дрожит что-то бесконечно смиренное, услужливое, покорное.-- О да! -- говорит он и кивает на эстраду.-- Настоящие музыканты! Разрешите? -- смотрит на коньяк.

Друг мой скалится и наливает ему.

-- Попутного ветра!-- говорит он так же, как и морякам.

Скрипач быстро пьет, причем лицо его ничего не выражает, только глаза влажнеют.

-- Спасибо! -- говорит он.-- Что бы вы хотели послушать?

Назад






Интервью с Евгением Евтушенко:

Фотогалерея:

Фотогалерея Евгения Евтушенко