Евтушенко

улыбке...

-- Не знаешь, перевозчик у себя? -- спросил Петр Андреевич.

-- У себя. Давеча проплыл вверх. С гармошкой плыли... Гуляют они. Сын женился. Мотьку Медуницыну из второго цеха взял.

-- Это рябенькая такая?

-- Она. Чего он хорошего в ней нашел? Я бы не женился на такой...

-- Ну, ты еще в этих делах не понимаешь,-- усмехнулся Петр Андреевич и повернул голову в сторону перевоза, как бы надеясь услышать гуляние.-- Так гуляет, говоришь, перевозчик-то? А он перевезет ли меня?-- обеспокоился вдруг он,-- Не повезет, пожалуй, а? А то -- повезет, да и утопит? Пьяные, наверно, все...

Семен тоже повернулся в сторону перевоза.

-- Кто ее знает,-- сказал он неуверенно.-- Да вы лодку-то сами отвяжите, да и переедете. У него ведь их три, лодки-то.

-- А и верно! -- Петр Андреевич засмеялся и посмотрел на свой сапог.

-- А тут еще тоже холера! Подошва-то напрочь отскочила. Нет ли веревочки? Иду, понимаешь, темень... О корень споткнулся, будь ты неладна,-- только трыкнуло!

Леша вытащил из-за пазухи кусок бечевки. Петр Андреевич взял его, подергал и стал перевязывать головку сапога.

-- Вы на что ловите-то? -- невнятно спросил он.

-- На подонник,-- быстро ответил Семен.-- На миногу.

-- На миногу? Это хорошо, на миногу, она ее любит, стерлядка-то. А тут я иду, смотрю, на той стороне волки воют. Не слыхали? Подрос, видимо, молодняк-то.

-- У наших соседей,-- оживился Леша,-- волк козу утащил. Прямо днем!