Ягодные места
Неужели Альенде не понимает, что он обречен» Только вчера соотечественник корреспондента, изрядно накачавшийся босс из ИТТ — интернациональной телефонной компании, шепнул ему в баре, вылавливая пальцами лед из виски и швыряя его себе в бездонную, но уже отказывающуюся от спиртного глотку «Спеши брать интервью у президента… Может, тебе повезет — и оно окажется последним. С руками оторвут… И ты знаешь, кто против него Пиночет. Этот змея-тихоня… Но он жалит насмерть. Сволочь, конечно, а где взять порядочных Но об этом — тс-с!»
И вдруг корреспондент почувствовал себя подлецом, глядя на президента. Корреспондент нарушал журналистский закон, преподанный ему шефом иностранного отдела «Не будьте ни на чьей стороне — только на стороне сенсации. Помните лучшие новости — это плохие новости».
Корреспонденту нравилось то, что говорил Альенде. Не должно было нравиться, но нравилось. Корреспонденту не хотелось, чтобы такой человек был обречен. «Что, если ему сказать о моем разговоре с боссом ИТТ Назвать имя Пиночет, но здесь, в президентском кабинете, наверное, полный «баггинг»[17 - Подслушивание (англ.).]. Если пришили даже генерала Шнейдера, почему не устроить автомобильную катастрофу американскому журналисту Будет даже выгодно. Завопят о «красном терроре»… Я, кажется, становлюсь трусом. Неужели меня тоже купили Не прямой взяткой, а положением, журналистским именем, так называемыми перспективами Неужели я еще недавно в Кентском университете шел на антивоенную демонстрацию рядом с Аллисон Краузе Ее кровь тогда брызнула на рукав моей джинсовки… Я написал мой первый репортаж — прославился на этой крови, а теперь боюсь предупредить хорошего человека, кто его будущий убийца»
Когда корреспондент вышел, президент заметил оставленный им на краю стола блокнотный листок. На листке печатными буквами было написано одно слово «Пиночет». Президент скрутил бумажку, поджег ее и бросил в медную пепельницу, подаренную ему шахтерами Антофагасты. «По-видимому, провокация… — подумал Альенде, следя, как догорают эти буквы — черные на золотом. — Левые тоже меня провоцируют, чтобы я начал аресты среди генералов. Хотят поссорить меня с армией, поднять ее против народного правительства… Нельзя на это поддаваться».
Президент вспомнил, как генерал Пиночет, дружески взяв его под локоть после вчерашнего заседания, доверительно сказал «Вам нужно отдохнуть. Вы почти не спите. За спиной армии вы можете спать спокойно». Альенде ощутил какую-то холодную стальнинку в кончиках пальцев Пиночета, и ему стало не по себе. «Я становлюсь мнительным, — нахмурился президент. — Такая посредственность, как Пиночет, и вдруг — заговорщик Он слишком туп и труслив для этого… Нервы, проклятые нервы… Вчера, когда сотрудник министерства внутренних дел положил на мой стол информацию о распространении слухов про мою психическую неполноценность, мне показалось, что он насмешливо изучает мою реакцию на это. Я поднял глаза, а на его лице была лишь службистская учтивость.
