Евтушенко

Легендарный поэт рассказал, как его спас генсек КПСС, как захватывал поезд в Харькове и как отучал американских студентов от “голливудщины”

— Почему для работы и жизни вы выбрали Америку?

— Первый раз я там побывал в 60-е… Потом был набегами, а с 1991 года, когда заключил контракт с американским университетом в городе Талса, это в штате Оклахома, уехал с семьей туда жить и преподавать. Я часто спрашиваю своего близкого друга Мишу Задорнова: “Почему ты все время говоришь — “вот эти тупые американцы”? Как будто у нас нет тупиц!” В Америке тоже есть интеллигенция, которая не ходит посмотреть на Шварценеггера и прочую муть…

— Вы даже общались с американскими президентами…

— Как-то довелось инструктировать Ричарда Никсона перед его поездкой в СССР в 1972 году, когда он сделал шаг по сокращению вооружений. Я был поражен его искренностью: он не скрывал полное незнание ситуации. “Как вы думаете, мне дадут 20 минут бесцензурного эфира на весь Союз?” — так просто спросил он у меня. А потом выдал: “Вы как русский посоветуйте, с чего лучше мне начать свою речь…” Я ответил: “С реки Эльба” (В 1945 году, незадолго до окончания Второй мировой войны, войска Третьего рейха были зажаты между армиями союзников, наступающих с запада, и советскими войсками, двигающимися с востока. Эти две силы встретились рядом с Торгау на Эльбе, событие получило название “Встреча на Эльбе”. — Авт.). Он не знал, что значит это название, я пояснил. Не знал он и число погибших во Второй мировой советских солдат, которое перевалило за 20 миллионов. Ну, что вы хотите: американцы — молодая нация. Память короткая.

— Вы преподаете русскую литературу американцам. Им это интересно?

— Мои студенты любят и знают Пушкина, Блока, Пастернака, Цветаеву. На мой курс приходят даже те, кто получают специальности компьютерщиков, геологов, врачей… Также я ввел кинокурс европейского и русского кино. Знаете, какой фильм пользуется особым успехом у студентов? “Летят журавли”! А еще “Холодное лето 53-го”. Мои ребята, когда смотрели его, плакали. Это так тронуло мое сердце. Я поставил им фильм “Ночной дозор”, но ничего плохого о нем не говорил, хотя и считаю его безвкусицей. Прошло несколько минут, и вдруг встает такой огромный чернокожий парень-баскетболист и говорит: “Мистер Евтушенко, от имени моих товарищей прошу остановить эту третьесортную голливудщину”…

— В свое время вы были депутатом Верховного Совета СССР от города Харькова, а сейчас следите за политической ситуацией в Украине?

— В отличие от других депутатов, которые давно в бегах, мне не стыдно приезжать в Харьков, более того — меня там ждут. Я этим горжусь. Ради харьковчан мне даже пришлось устроить махновский налет на поезд со стиральным порошком… Харьков был его крупнейшим производителем, но вдруг порошок стали вывозить из города, начался дефицит. Вот я и захватил поезд. Тогда Николай Рыжков (Председатель Совета Министров СССР. — Авт.) мне позвонил и сказал: “Ну, Евтушенко! Ладно, сделаю вид, что ничего не знаю”.

— Были моменты, когда вы всерьез опасались за свою жизнь?

— В 1972 году на меня напали и избили украинские националисты. Это было в Америке, я выступал на стадионе тысяч на пять зрителей в центре на ринге. Читал стихи, и после “Краденых яблок” — не знаю, почему, но именно после них на меня вообще несколько раз нападали — сзади подбежали человек шесть. Столкнули меня с ринга и начали бить, сломали два ребра. Зал ахнул. Конечно, тут же вмешалась полиция. Зато после этого случая я снял фильм “Детский сад”, который вышел в начале 80-х. В Америке он имел большой успех, а вот в России фильм даже до сих пор не выпустили.

— А как с советской верхушкой отношения складывались?

— Меня не любили и не любят снобы и бюрократы. Уже после смерти Брежнева его помощник вызвал меня к себе и вручил письмо, подписанное 12 писателями, которые просили лишить меня советского гражданства. Этот вопрос еще при Леониде Ильиче выносился на повестку дня, но решили тогда, что это все мои завистники не знают, как от меня избавиться. А Клавдия Шульженко рассказывала, как при ней пожаловались Брежневу, что я в ФРГ говорил, что воссоединение Германии неизбежно. Леонид Ильич все перевел в шутку: “Ну, что с ним делать? В Сибирь сослать? Так он там родился”. А однажды меня не выпускали из Союза в Америку, а у меня там в Медисон-сквер-гардене, где до меня никогда не выступали писатели и поэты, — грандиозный концерт. Деньги за аренду уплачены, все билеты распроданы, а мне не подписывают характеристику! Сижу я расстроенный в Доме литераторов, и вдруг — звонок от Брежнева! Леонид Ильич говорит: “Ну, что вы, Евгений Александрович, вы же знаете, какая у нас тянучка бывает. Мне тоже, когда я выезжаю из Союза, выписывают характеристику”. Я обомлел! А он продолжил: “Ну, вы же знаете, сколько у нас бюрократов!” А в качестве указаний от партии сказал лишь одно: “Будь собой! Действуй! Ты же Америку лучше, чем я знаешь…”

— А какой вы в быту?

— Знаю, некоторых раздражает моя экстравагантная одежда, но я одеваюсь, как хочу. Я вырос в Сибири среди тюремных ватников и солдатского камуфляжа, поэтому люблю яркие цвета. Люблю вкусно поесть, сало люблю, но его мне нельзя — здоровье берегу. Помню, в военные годы, когда из горячего был только пустой кипяток, у спекулянтов на вокзале съел такую замечательную картошечку под постным маслом с листьями капусты. Мне закричали: “Вор!” Я же ее без спроса взял. Но я не вор, у меня даже деньги были, просто когда увидел эту бульбу, не смог сдержаться. Я уже 24 года не курю. Люблю играть в пинг-понг, путешествовать, хотел бы на гитаре бренчать, но у меня слух плохой…

— За плечами у вас четыре брака, пять сыновей. Вы считаете себя хорошим отцом?

— Даже самые лучшие папы не смогут уделять своим детям столько внимания, как мамы. Конечно, я воспитываю сыновей, они любят поэзию. Младший Митя вот окончил колледж, а другой сынок, Дима, который сейчас на втором курсе университета, рассказывал мне о тинейджерской жизни американцев. У них в классе был раскол. Одни ребята выпивали, были близки с женщинами и козыряли этим, а другие, в числе которых оказался и мой сын, жили прямо по Зое Космодемьянской: “Умри, но не давай поцелуй без любви”. Они даже поклялись, что первая их женщина станет женой — навсегда!