Евгений Евтушенко рассказал зрителям о страхе
Выступление Евгения Евтушенко в Великой Новгороде, кремлевская филармония, 26.07.11.
«Поэт в России больше, чем поэт» - эти строки, написанные автором в далеких шестидесятых, стали девизом не одного поколения пишущей интеллигенции.
Самый известный из блестящей плеяды литературных диссидентов Евгений Евтушенко во все времена творил без оглядки на государственную идеологию. Именно поэтому многие его произведения давно перешагнули «авторство» и исполняются как народные. Чему поэт только искренне рад. Ведь он считает своим предназначением говорить от имени всех, кто не обладает даром стихосложения.
«Писатель всех тех, кто не пишет» - так называет себя сам Евгений Евтушенко. И поэт точно следует этому высказыванию. По его словам, литература – это исповедь тех, кто не пишет, и ему нравится, когда она сливается с чем-то народным.
Страхи Умирают в России страхи словно призраки прежних лет. Лишь на паперти, как старухи, кое-где ещё просят на хлеб. Я их помню во власти и силе при дворе торжествующей лжи. Страхи всюду как тени скользили, проникали во все этажи. Потихоньку людей приручали и на всё налагали печать: где молчать бы - кричать приучали, и молчать - где бы надо кричать. Это стало сегодня далёким. Даже странно и вспомнить теперь. Тайный страх перед чьим-то доносом, Тайный страх перед стуком в дверь. Ну а страх говорить с иностранцем? С иностранцем-то что, а с женой? Ну а страх безотчётный остаться после маршей вдвоём с тишиной? Не боялись мы строить в метели, уходить под снарядами в бой, но боялись порою смертельно разговаривать сами с собой. Нас не сбили и не растлили, и недаром сейчас во врагах, победившая страхи Россия, ещё больший рождает страх. Страхи новые вижу, светлея: страх неискренним быть со страной, страх неправдой унизить идеи, что являются правдой самой! страх фанфарить до одурения, страх чужие слова повторять, страх унизить других недоверьем и чрезмерно себе доверять. Умирают в России страхи. И когда я пишу эти строки и порою невольно спешу, то пишу их в единственном страхе, что не в полную силу пишу.
