Поэтика мифа. Мелетинский
Но главное новшество по сравнению с "Волшебной горой" - это, конечно, не усиление и умножение ритуально-мифологических параллелей, а мифологический характер основного сюжета. Сюжет этот, правда, взят из одного источника и представляет собой, как мы уже выше отметили, "историзированный" миф или мифологизированное историческое предание. Библейский миф сам выступает у Томаса Манна как модель исторического развития, особенно развития общественного сознания. На примере "Иосифа и его братьев", так же как на примере "Поминок по Финнегану", мы убеждаемся, что переход от мифологических параллелей к мифологическому сюжету способствует тому, что миф используется как метафора уже не только личной психологии, какая бы мера ее универсальности при этом ни подразумевалась, но и истории (при сохранении сознательной оппозиции "истории" и "мифа").
Эта операция в "Иосифе и его братьях" совершается не без использования юнгианских представлений о коллективно-бессознательных архетипах. Еще в "Волшебной горе" Ганс Касторп думал: "...грезишь безымянно и коллективно, хотя и на свой собственный лад. Великая душа, частицей которой ты являешься, грезит - через тебя и по-твоему - о вещах, которые извечно грезятся ей". В "Иосифе и его братьях" Т. Манн приближается к Юнгу, когда пишет: "История - это то, что произошло и что продолжает происходить во времени. А тем самым она является наслоением, напластованием над почвой, на которой мы стоим... в менее точные часы мы порой говорим об этих пластах в первом лице, словно они составляют часть нашей плоти, - тем больше смысла в нашей жизни" (т. 1, стр. 189). В своем докладе о "Иосифе и его братьях" Т. Манн высказывает мысль, что "если в жизни человечества мифическое представляет собой раннюю и примитивную ступень, то в жизни отдельного индивида это ступень поздняя и зрелая" (т. 2, стр. 902). Нельзя отринуть "юнгианское" начало и известную аналогию с Джойсом в том, что Т. Манн демонстрирует в "Иосифе и его братьях" обширный коллективно-бессознательный слой, соответствующий историческому прошлому в индивидуальном сознании. Время исторического процесса, сама история (die Geschichte) преобразуется в квазипространственную многослойную структуру (das Geschichte).
