В университетском киноклассе
Двадцать лет я в Оклахоме, в Талсе,
словно в неоконченном бою.
Будто бы один в живых остался,
Эльбы братский дух преподаю.
Я люблю моих американцев,
чьи солдаты-дедушки тогда
с русскими не стали пререкаться,
и война была на всех одна.
Как они на лодках с водкой в глотках
обнимались - видел я в кино.
При регулировщицах-красотках,
их и наших, что не все ль равно.
Дина Дурбин пела о Победе,
и была у стольких на значках.
"Едут леди на велосипеде" , -
распевая, я по ней зачах.
Вжились вместе Рузвельт, Черчилль, Сталин,
и де Голль, как бурлаки, в их роль.
Чаплиным и Теркиным был свален
Гитлер - разгероенный герой.
Все фашисты носом ткнулись слепо
в геббельсовский пепел заодно.
Сент -Экзюпери разил их с неба,
а Хэмингуэй пускал на дно.
Вот какое удалось кино!
Правда, все мы сделали полдела -
почему? Понять я не могу,
а потом война опять сдурела,
превратясь в холодную каргу.
Я учу всех не иметь с ней дело,
как не верить общему врагу.
Но о мире фразы, фразы, фразы,
обещая, вроде, благодать,
превращаться стали в дроны, в базы,
а сквозь них сердец не увидать.
Не шестидесятники-поэты,
а за лицемером - лицемер
объявили собственной победой
роковой развал - СССР.
Разве ты, искусство, разучилось
нас объединять? Я не пойму,
как стране Шевченко приключилось
с пушкинской страной вести войну?
Вкрадчивая Третья Мировая
На земле измученной идет,
но не устает, нас примиряя,
пырьевский князь Мышкин, "Идиот".
Если б "идиоты" все такие
были бы, мир стал бы исцелим,
были б в дружбе и Луганск, и Киев,
Даже Газа и Иерусалим.
Как сплотились воры и воришки
в мафии, где жизни на кону,
и как слиплись войны и войнишки
в третью лицемерную войну?
Помню - вместе с жертвами сгорая,
небоскреб пронзя в конце концов,
полетел к обещанному раю
самолет джихадовских слепцов.
И по той преступной страшной трассе,
до сих пор, почти полузабыт
во французском фильме, в киноклассе
он сквозь наши ребра все летит.
Но я, слава Богу, был свидетель,
как прокляв тот день календаря,
стали в ряд арабские студенты,
жертвам взрывов кровь свою даря.
Ненависть я с детства ненавижу.
Я люблю тебя, мой кинокласс,
и, надеюсь, будущее вижу
в глубине твоих беззлобных глаз.
Отрезают головы ножами.
Без голов - о чем поговорим?
А потом - лишь кнопочку нажали,
да и меньше племенем одним.
Ну а человеческое племя, -
неужели нам не до того?
Неужели атомное пламя
выжжет окончательно его?
Может быть кому-то снится слава
здесь, на этой лучшей из планет
доктора нацистского Стрейнджлава
Обещаю - в нашем классе - нет.
Не бомбят младенцев бомбовозы
в классе нерехнувшемся моем.
Лошадь тянет Сталина под слезы
лишь о трупах Трубной, не о нем.
Здесь так любят о холодном лете
прошкинский, пожалуй, лучший фильм
дети Чили и Анголы дети,
парагвайка, чероки и финн.
Плакали ковбоистые янки
что Папанов уркой был убит.
И не будет в сердце китаянки
никогда Приемыхов забыт.
Жаль, что запоздало Мордюковой
выразил ковбой за "Комиссар"
благодарность дедовской подковой -
этот фильм - он стольких потрясал.
Вот что написала поэтесса
и представьте, что из США:
"Думала над фильм "Unfinished пьеса".
У меня теперь другой душа"...
И в письме Самойловой Татьяне,
веря, что она еще жива,
фото мужа, павшего в Афгане,
принесла талсанская вдова.
Разве Землю мало истерзали?
Кинокласс - особая страна -
войнообожателей нет в зале,
в зале все твои враги, война.
Снайпером Кабирия - не стала,
Хоть жилось ей вовсе нелегко
и дорогу к храму показала
всем Анджапаридзе Верико.
31 декабря 2014 г.
