Ягодные места
— Нет, Виктор Петрович, — ответил Сережа. — Но я знаю, что там написано.
— Ты ничего не знаешь, — сказал Коломейцев. — Понял
— Понял, — ответил Сережа, как всегда внутренне подтягиваясь при самых неожиданных решениях этого человека, который знал нечто большее, чем он, Сережа, чем все другие.
— Письма от начальства надо читать, как стихи, — усмехнулся Коломейцев. — Главное — между строк. В управлении просто-напросто боятся ответственности и перекладывают ее на мои плечи. Будет удача — славу они разделят с нами. Будет неудача — у них в руках оправдательная бумаженция — копия этого письма. Психология штабников. А мы, Сережа, на передней линии…
К уже дотлевающему костру Коломейцев подошел с одной из самых своих лучших, ни в чем не сомневающихся улыбок.
— Могу поздравить. Цитирую «Пробы обнадеживают».
И Сережа поразился мужеству и выдержке начальника, так решительно идущего на риск. Бурштейн удивленно поднял брови. Вяземская не шевельнулась. Ситечкин даже привстал, оглядел всех с торжествующим видом а я что говорил! Коломейцев, не давая никому опомниться, вынул из планшета потрепанную карту, раскрыл ее на коленях.
— Надо продолжать. Мы должны схватить касситерит за хвост…
— Иде его схватишь, этот ситерит… — покачал головой Иван Иванович Заграничный. — У его хвост, как у ящерицы. Всё насквозь прошурфовали.
— А вот и не всё, — отрубил Коломейцев и ткнул в карту. — Надо пройти по реке вот сюда и шурфовать на левом берегу. Там гранитные пегматиты, гидротермальные жилы — словом, все сопутствующие породы. Касситерит должен быть там, ему некуда деться. Кеша, готовь на завтра лодки. Горючего хватит
— Горючее-то есть, — ответил Кеша и, явно стесняясь собственной нерешительности, поскреб в пустой миске ложкой. — Да только вода спала. А там три шиверы одна за другой. Может, дождя подождем, когда больша вода будет.
— Э, Кеша, это что-то на тебя не похоже… — Коломейцев бросил в костер отпавшую головню и, зная, как задеть за живое Кешу, подбадривающе спросил повариху — А ты, Каля Неужели тоже боишься Крупа подмокнет
— Чо мне бояться! Подмокнет — просушится, — передернула плечами Каля. Но тут же заступилась за Кешу — Кеша у нас вечером медленный, а утром быстрый.
